огни холодного Самайна

Запретить себе праздновать когда-либо, что-либо, как-либо - слишком болезненно, слишком чревато последствиями. Закончится всё, наверняка, одиночеством, отчаянием и болью.
мерзко. пусто.
словно раскроили грудную клетку, вырезали глупый орган с аортой, зашили, свели шрамы. пустота теперь болит.
вот знать бы, чему там болеть, ни всд нет, ни других проблем, врачи качают головами. может, это и правда ловушка для осьминога? 
думать всякий раз, что ты нужна кому-то, зная, что это самая явная ложь - не иронично ли, не по-детски ли?
правда же, никому, можно вйти в ночь вот сейчас в другом городе, можно прыгнуть в неву, можно взять билет в одну сторону до Варанаси, можно стать одним из погребальных костров, и никто - никто вообще, ния - не заметит. как тебе там с этим живётся, а? а, главное, зачем?


жизнь как раскадровка к кинофильму, очень красиво, но это такой, знаешь, кинематограф не для всех, картинка меняется, идёт экранное время, а смысл остаётся где-то за кадром. но очень красивый сайндтрек зато, просто сумасшедше. вот сейчас Билли поёт про ненависть к городу, про бенц (очевидно не про них, конечно), как я тебя понимаю, Билли, у меня, конечно, не бенц тут, но ощущения именно такие вот.
Питер больше всего жаль, такой хороший город, я же его так любила. в детстве ещё все эти улочки легли прямо по сердцу, оплели колбелью для кошки, очень пришлись по больному - я была в бешеном восторге, мазохистка несчастная.
Терин вот писал про своеобразный мазохизм - покаяние в грехах и наказания в бдсм. наверное, где-то рядом для меня лежит и селфхарм. порезы вроде как освобождают от чувства вины (господи, это ведь чувство вины перед самой собой маленькой, видела бы она тебя сейчас, ния, ей бы это в кошмарах снилось).
Питер. у меня ведь не так много мест, которые я б любила, их почти нет. кухня на улице Б. стала ненавистной, слишком чужое место, я никогда там не буду в своей тарелке, Клязьма никогда не была мне домом, на речке стабильно хочется утопиться, Москва вообще изрешечена местами, где мне больно: на чистых я лежала в траве у воды, пока внутри что-то заканчивалось, на нагорной сидела на крыше и обсуждала идею прыгнуть с неё прямо сейчас, на войковской ненавидела всё, что делаю этими руками, мёрзла на станции, на курской писала сочинения про "любовь побеждает всё" и сама себе не верила. так везде, я просто всё помню, и мне некому это рассказать, вообще, блять, некому, от этого ужасно одиноко и страшно.
город ни в чём ведь не виноват, в нём закрывались огромне гештальты, в нём я была счастливой, в нём мне говорили много всего.. всего. хорошего и плохого, но, главное, это были настоящие слова, а не то прогорклое месиво из них, которым изъясняюсь я. актёр, которому не дали текста, он теперь лажает, несёт околесицу, а то и вот сейчас вообще не понимает, что говорить, что его герой чувствует. ему не рассказали, что ему играть, и он теперь путает, где настоящее, а где декорации, верит на всякий случай во все, что говорят, а потому оказывается, что это фальшивка, притворство, реквезит.
я не хочу больше возвращаться в этот город. я больше не хочу вообще никуда возвращаться, не хочу играть в этом фильме.
М. смотрит три аркана на дату рождения, это наивно немного, но зато всё объясняет. кармические злые уроки, дескать, ты вот в другой жизни так облажалась, что теперь огребай по полной до конца этой. не будешь терпеть - будет только хуже, так что рот на замок, если не хочешь только поблагодарить всех и всё, что делает тебе больно.
судя по всему, в прошлой жизни я, как миинимум, истребила миллиард пару наций, потому что я правда не знаю уже много лет, как может стать хуже, но мироздание продолжает меня удивлять.

@музыка: Billie Eilish - Happier Then Ever

---

02.10.19, 18.01

у меня не получается это ни выговорить, ни выпечатать.
я устала, я так не могу, но буду, и, кажется, ещё очень долго.
дома дел по горло, надо убирать вещи, можно наконец-то допидорить стены, доделать алтарик к Самайну, спрятать на зиму составляющие подоконной курилки, но раз за разом, неделю за неделей, я приезжаю домой после работы, несколько часов пялюсь в экран, ложусь спать, потом встаю и снова еду на работу.
проблема, разумеется, не в работе.
в свои законные, офисом мне нисполсланные выходные я точно так же не могу заставить себя сделать хоть что-то - о генеральной уборке речь уже не идёт, это слишком; я терплю поражение в банальных попытках заставить себя сначла встать с кровати, потом - выйти в магазин за молоком. найти зарядку для телефона, постирать униформу - каждое действие даётся с таким трудом, словно я медленно превращаюсь в каменное изваяние - не иначе, Нотр-Дам'овская горгулья.

почему-то слова Ф., сказанные с целью подъбать, попадают в самое сердце и остаются там причиняющей боль при каждом движении занозой.

паршиво.

я говорю Л. раз за разом, словно пытаюсь обратить её в свою веру, что человеку нужен человеку, что существовать в социальном вакууме невозможно, что жить так нельзя. милая Л., мне стоило добавить, что можно, но только мне.
каждый раз, когда мне попадаются статьи, видеоролики, лекции про то, что делать с депрессией, я вижу, что сводятся они к одному - человеку, подверженному депрессии, нужна помощь - в первую очередь специалиста, во вторую - близких людей.
у меня нет не то что оных - у меня даже последняя аквариумная рыбка сдохла лет так десять назад. у меня даже воображаемые друзья - мизантропы и интроверты.
на специалиста нужны деньги и время. несколько месяцев назад это было проблемой - теперь у меня есть и стабильная зарплата, и выходные, и гибкий график, проблемой остаётся только то, что я не вижу возможности положительной динамики. не представляю, что всё может стать лучше, и, главное, не понимаю, зачем.
если понимать слово "самосохранение" дословно - то я для самосохранение недостаточно мотивирована. в моём случае это превращается в "сохранение мешка с гниющим трупом злейшего врага".

я хочу быть среди людей, быть услышанной и слушаемой, и слышать и слушать других, быть частью чего-то большего - и одновременно хочу сбежать. раствориться, остаться одной, навсегда лишить себя способности разговаривать.
раз за разом возвращаюсь к мысли о том, что выход всегда есть - через тоннель со светом в конце.

меньше, чем через месяц, должен случиться долгожданный отпуск, и я боюсь в него уходить - потому что кажется, что он снова ничего не изменит.
вот смех-то, главная причина на данный момент моего отказа от селфхарма - короткие рукава в рабочей одежде и запрет на работе на ношение пластырей. всем, блядь, смеяться.

удалить бы способность чувствовать вообще что-либо. превратиться в робота, у которого всего функционала-то - работать, жрать зарядку, иногда обновлять алгоритмы, чистить вирусы.
я смертельно устала видеть больше, чем мне полагается, в моих глазах нет места для такого количества жизни.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

6.50

мерзкое ощущение пустоты. пыль, тяжёлый слой пыли и темнота. трудно дышать, очень сильно болит спина. холодно.

нужно собирать вещи, себя хочется оставить дома на полке. сил нет.

---

предзимье

с тех пор, как что-то поселилось в комнате - а затем и во всем доме - прошло порядочное количество времени. стена с муми-троллем, китом и надписями закрашена, погиб под тонной краски пятилицый над столом, с доски исчезла нарисованная С. ведьма-инопланетянка.

остаётся перебрать вещи, избавиться от громоздкого шкафа и стереть всё, что осталось на чёрной стенке - тогда от прошлого останется всего ничего.

тяжело.

никаких сил - ни есть, ни рисовать, ни писать, ни раскладывать вещи. зимняя спячка даётся с трудом, даже мысли о скором рейсе в голове звучат не как светлая надежда, а словно угроза: вот, уедешь, поссоришься с отцом, делать нечего будет, там жарко, там другое всё, другие.

я не хочу во Вьетнам, я хочу домой, можно как-нибудь без меня, а?

нечеловеческая усталость на грани измождения. быть наедине с собой всё сложнее.

не ясно, как успевать с подарками. не ясно, как перестать думать о разговоре с С.

уважаемая Карма, это уже третий раз, те же грабли. в этот раз всё не так темно и паршиво, стало много лучше, если я правильно трактую своё поведение, но проблема от этого не исчезла: я не хочу закончить как обычно. я не хочу всё портить, поэтому давай как-нибудь без этого.

---

ассоциативное.

ощущение юности, ощущение свободы.
как будто стоишь посреди огромного поля, а за спиной - пустое шоссе. ты кричишь в поле, чтоб кто-то возвращался, надо ехать, но в ответ тишина, и ты трёшь лоб и вздыхаешь - ну вот, снова застряли.
как будто куришь на балконе над городом, и так тихо и темно, +10 по Цельсию, поправляешь прокуренный плед на плечах - и кажется, ты в другой системе координат, люди внизу маленькие, машинки игрушечные. стоишь и проговариваешь очередной раз какие-то почти очевидные вещи - вот, надо искать работу, надо писать рефераты, какие-то важные встречи, не важные люди, усталость изо дня в день, нужно взять себя в руки, а я не могу - и в друг за домами расцветает одна за другой несколько вспышек фейерверков - и гаснут. и вы молчите, смотрите, в глазах отражается этот свет - а затем отражается внутри. огни святого Эльма, искры от окурков.
как будто треск костра сменяется смехом.
человечность, материальность, вещественность. если Д., например, - это то чувство от давления на глубине под водой, тёмное, неясное, нематериальное, абстрактное - то здесь весь смысл сужается до одного символа, до одной цифры. две руки, две ноги, по середине - правда.

через балкон за окном на улице Л. - закаты и восходы от персикового до светло-голубого. если смотреть на солнце поверх головы - контражур превращается в золотую кайму.

дым от сигареты над экраном ноутбука призрачными кольцами.

тепло, уют, убежище.

@музыка: Hurts: Illuminated

---

фантомные предчувствия как фантомные боли: кажется, что вот сейчас ты должен, например, оттащить свою задницу на станцию, проехать полчаса до какого-то там трипиздищенска, доковылять через болото и гаражи до училища и..

и ничего, никакого болота, никакого училища, никаких гипсовый статуй в протекающем крышей зале.

это ничего не значит, окстись.

-

странно сдирать со стен старые открытки, фотографии, чеки. каким-то из них лет пять, каким-то - все десять, стена без них выглядит голой, обшарпанной. скоро придётся закрасить и все надписи тоже. и, с одной стороны, это повод сделать что-то лучшее, но.

но с другой стороны - блядская память, чтоб её.

-

мать возвращается после похорон, здороваемся, неловко замолкаем. кажется, нам совершенно не о чем говорить.

кружка опять разбилась - мы обсуждаем кружку. громких соседей, погоду и зарплаты. мы расходимся по разным комнатам - у каждой что-то своё.

-

нужно бы вспомнить что-то хорошее.

свитер у Отмычки тёплый. я хорошо рисую, люди довольны. на счёту есть деньги, их даже хватает на подарки к новому году и, может, на поездку в Питер.

вроде, всё.

---

3.52

мне снятся странные сны, из-за которых я просыпаюсь среди ночи по несколько раз. мне никак не удаётся выспаться - даже при том, что я около двух недель почти не ночую дома. Ю. пытается то ли напугать, то ли поговорить, смотрит из зеркал, но молчит. я тоже молчу - нечего сказать.

когда меня накрывает дома (а мой ли это дом?), когда я срываюсь в ночи в другое место, когда меня ловят, укладывают спать - кажется, что всё хорошо. ну - кажется.

но одна и та же мантра догоняет раз за разом. и я не знаю, как её забыть, как разучиться скатываться в это болезненное состояние снова и снова.

ния, ну вот что такое, а? всё ведь в порядке, всё даже лучше - вот тебе поддержка, вот тебе свобода, вот тебе информация, отдых, чай, тёплый плед, вот люди, которые тебя ждут, вот твои ожидания и надежды наконец-то оправдываются. вот, смотри, вкусная музыка, интересный фильм, слова замечательные, денег хватает, пальто красивое. тебя обнимают, держат за руки, просят возвращаться, просят приезжать. сотрудники из соседних отделов тебе рады, ты умница и молодец, заказчики довольны, вот тебе перспективы роста, вот высокая оценка. что не так, ния?

почему с тобой всегда что-то не так?

-

почему в конце всегда так больно, когда привыкаешь к хорошему?

-

почему я не могу просто выдохнуть, отпустить?

---

скоро гроза.

на улице стало хорошо. солнце почти не мешает, над Рождественкой повесили красивые фонарики, которые, видимо, должны имитировать шары из осенних листьев. издалека больше похоже на сферы из физалиса, когда я закрываю смену, шары инфернально качаются на ветру, создавая красивую иллюзию. это, конечно, не отменяет наличие тараканов в принтере, "заговорившой" витрины, паршиво й зарплаты и того ада, который наступит в следующем месяце, но вечером мне хочется задержаться на крыльце чуть подольше. ехать домой всё ещё не хочется вообще.

дышать стало легче, жара перестала сжимать горло, скоро можно будет вовсю носить дурацкие свитера, мантии, кутаться в пледы, доставать пафосные пальто.

я смотрю на И., И. бегает по ролевой коммуналке и воет, я тоже вою - во всех тех, кто готов слушать - и знаю, что на деле просто чему-то в жизни И. завидую. да, в общем, понятно даже, чему. просто И. есть, к кому пойти, есть, кого беречь, ей пообещали быть рядом. мне-то никто ничего подобного не пообещает, а если и да - ну, не сбудется. не страшно. обидно, но не страшно.

ния, котан, не ной.

хоть бы всё хорошо закончилось, хотя бы у неё, раз у меня не выходит.

старательно продалбываю дедлайны - сил нет ни на что совершенно, хочется склубочиться и тихо выть. работа заставляет ненавидеть людей вне зависимости от того, что они делают - просто за сам факт их присутствия в непосредственной близости. улыбка становится натянутой, хоть и правдоподобной, хочется взять всё-таки обеденный перерыв и уползти на чердак, спать там рядом с огромным мягким драконом и горой коробок с обувью. только кто ж мне даст прерываться на сон.

---

сказала бы, что не могу так больше, но правда в том, что только так я и могу.

что ж, надеюсь, я достаточно убедительна. достаточно правдоподобна для того, чтобы не вызывать беспокойства. достаточно виртуозно лгу.

---

сколько ни иду, никак ее не откашляю, сколько ни реву, никак ее не избуду

могла бы выть здесь белугой, но это не будет иметь смысла, верно?

плохо - молчи, больно - терпи, старшно - смейся. всегда смейся. всегда.

потому что в действительности у тьмы

нет иного оружия только мы

---

который раз я прихожу к мысли, что это не просто те же грабли, это те же грабли во всё том же состоянии, всё в тех же координатах, лежащие под тем же углом

боги, это так тупо, это там невероятно смешно, я смеюсь над этим уже полчаса и ничего не могу с собой поделать, как так можно, ния, где твой блять инстинкт самосохранения и умение учиться на своих ошибках, ахаха, блять. если это кармический урок, который надо усвоить, то, видимо, я остаюсь на второй год.

невероятно, я ведь была уверена, что второй раз это абсолютно невозможно, а вот!

неиронично очень смешно. все детали, все факторы, сука, даже цвет, даже блядский цвет, спасибо, что хоть станции метро разные.

---

себе.

думай о том, что ты получаешь, а не о том, как тратишься.

помни, для чего всё это. и даже если не выгорит - кто-то станет счастливее (ты, конечно, знаешь, кто, у тебя их целый список, ты помнишь его наизусть). ты тоже станешь счастливее, так это работает.

ной, бойся, ненавидь себя, как угодно относись - но делай. сейчас это нужно. да, тяжело, но не тяжелее, чем семь часов на сбитых в кровь ногах, не сложнее, чем пять суток без сна, не больнее, чем все твои операции. через два года ты и не вспомнишь, из-за чего нервничала, а значит - того не стоит.

no pain - no gain, это вот всё, сама же знаешь.

да, ты в себя не веришь, никогда не верила, это не сказка такая, это жизнь такая.

но есть и те, кто верит. тебе остаётся верить в них.

круг снова замыкается.

---

Внутри меня случился маленький бардак.
Я поднимаю руки там, на маяке.
Не осуждай меня, скажи мне, как же так?
Сегодня утром тело найдено в реке.
И я пишу тебе письмо в свою тетрадь.
И оставляю многоточие в конце.
И что угодно, только не ложиться спать.
И я ищу твое лицо в своем лице.

Какая острая неслыханная боль.
Какое странное желание упасть.
Такое нечто обо мне и алкоголь,
И это нечто надо мной имеет власть.
В многоэтажках зажигаются огни.
Я выхожу к тебе навстречу налегке.
Сегодня ночью мы останемся одни.
Сегодня утром тело найдено в реке.

---

сон разума рождает чудовищ. так что же рождает сон бессонницы?

тру глаза, зеваю, всыпаю в джезву ложку
ещё
и ещё
лучше это, чем такие сны
что угодно лучше, если начистоту.
интересно, остался ли элеутерокок. интересно, работает ли аптека. интересно, продаются ли в "палатке" энергетики.

спать не страшно. спать - это здорово, особенно если владеешь достаточно богатым воображением, чтобы представить, что засыпаешь не в пропитанном запахом растворителя и собственного сумасшествия помещении, а в уютной комнате с большими окнами на море. или огромный мегаполис. или лес. когда можешь сделать вид, что лежишь не в на голом матрасе с несмываемыми никакими средствами пятнами красок, крови и чёрт знает, чего ещё, утыкаясь мордой лица в груду вещей (потому что так кажется, что ты еще в Питере), а в мягкой постели под тёплым одеялом рядом с людьми, которым готов доверить и свою жизнь, и чью угодно ещё.
я умею. я чертовски хороша в вопросах самообмана и самовнушения.
а вот сны - это жутко.
тянуть руки к людям, разговаривать с ними, а после просыпаться и вспоминать, что они уже много лет как покоятся в нескольких метрах под землёй.
подсознание, ну ты чего опять, а? у меня нет колёс и высокоградусного, чтобы исключать из своей жизни сновидения. давай уж как-нибудь без этого, лучше уж обычные кошмары.

---

And I find it kinda funny
I find it kinda sad

---

отчётливые слуховые галлюцинации. отчётливые тактильные (?) галлюцинации. отчётливые зрительные галлюцинации.
а ведь я трезва, не в измененном состоянии и даже не в депрессивной (вроде?).
и всё-таки - гул электрички прямо над ухом (а электрички сейчас уже не ходят), тень прямо под лампой (а нечему её отбрасывать) и дом трясётся не как обычно, а уже почти час (а должен - минуту).
чем дальше, тем больше похоже, что я еду крышей.
пытаюсь понять, действительно ли в моей чашке сидит паук.

---

21.04
расплакаться, не дойдя до метро, а нырнув в толпу - тут же остановиться у окна, замереть и разучиться дышать иначе, кроме как рвано и неровно, словно задыхаешься. словно тонешь.
в метро прятать глаза в телефон. на улице не видно, хорошо, что небо тоже расплакалось, хоть не так стыдно.
остановиться среди сада Бенуа, у озера-болотца с утками. выкурить сигарету, которую откладывала на какой-нибудь очень крутой день, но, как всегда, получилось иначе. посидеть, решить, что не пойдёшь топиться, потому что только что сказала Р., что скоро будешь. пройтись по всем лужам, компенсируя.

Каждый раз не лед, а бумага
Каждый раз не мед, а вода
Каждый раз не гитара - коряга
Все пройдет без следа

Мелкий дождь, мелькают селенья
Воздух пахнет чумой да сумой
Подарите мне банку варенья
Отпустите домой
Пир во время чумы

Мир во время войны
Дыр на теле сумы
Больше, чем в небе тьмы

Звезд на небе вагон
Гнезд на дереве нет
Прост последний закон
Знай свой свет

Комарам послушно пространство
Тикарам не нужно играть
Научи меня постоянству
Научи умирать

Запрети мне ходить и ездить
Посади меня на прикол
И тогда мы пребудем вместе
Мой осиновый кол

купить газировку, джин и тортик, получить комбо сигаретных пачек с инфарктом и инсультом.
- там ещё должно должна быть импотенция.
ну, морально я тот ещё импотент.
снова разрыдаться уже ночью на балконе, чуствовать только горечь, стыд и ненависть к себе.
к чему стремиться, что делать, как выходить из этого круга - ничего не ясно. выпить, выпить ещё, поплакать и спать.

- можно тебе как-нибудь помочь?
- да.
- и как?
- пристрелить.
загнанныхлошадейпристреливаютнеправдали

какая страшная весна наступила на нас.
на каких-таких нас?

22.04-23.04
приезжаю на вокзал на полтора часа раньше, чем нужно; и смешно, и грустно, сижу и высчитываю мелочь на кофе. на себя денег жалко, Д. предлагает кинуть денег на карту, через двадцать минут я предлагаю купить кофе уже ему.

так давно я учусь умирать легко, что совсем утрачивается навык
жить помногу и с гордостью, как это водится у зазнаек;
всякий поезд, в котором я, ближе к ночи заваливается набок,
обращается в прах

слушаю мальчишек в очереди в вагон.
вагон третий. счастливый.
Питер-Москва: мягкое тёплое одеяло, белые простыни, виды из окон, милые проводницы. сосед интеллигентного вида в отглаженной рубашке и пиджаке смотрит в окно устало, шутит немного грустно, вежливо спрашивает, не помешает ли, не нужно до мне переодеться, сам гасит свет. кажется, даже аккуратно выходит из купе, когда я всё-таки разламываюсь и начинаю плакать в подушку. ужасно напоминает.
поезд тоже молчаливый, в кто-то веки идёт ровно, как по воде. хочется остаться в этом состоянии, слиться воедино со стенами и никогда, никогда больше не говорить, не чувствовать, не ощущать. только отсчитывать деревья и дома, переносить пассажиров, не жить, не ждать и не думать. не жить и не существовать, просто раствориться. вот не стало бы меня - и ненавидеть бы никого не пришлось, вот не стало бы других - и не пришлось бы любить, привязываться, бояться, ждать, помнить.
усталость подминает под себя. сосед закрывает штору, это и обидно, и правильно - завтра рано вставать, мне нельзя просмотреть всю ночь в окно.

эта боль так стара, что определяет мимику, взгляд и почерк,
ледяным металлическим наливается возле почек,
и кто там вокруг ни бегает, ни хлопочет -
ты повсюду ничей

23.04
если я ничего не могу сделать руками - отрубите мне руки.
в мастерской ненадолго забываюсь в труде и обороне, по дороге к железной дороге немного отпускает, а после - догоняет с новой силой.

не могу спать. никак не могу, одной не спится, очень холодно, очень пусто. сгребаю в охапку вещи из питера, делаю из них гнездо, забываюсь тяжёлым, нервным сном. дважды просыпаюсь от судорог, один раз - от кошмара.
в месте, обыкновенно называемом "домом", страшно, но я уже знаю, где буду искать убежище от этого страха.

Спокойной ночи
Пусть тебя полюбит тот кого я знаю
Кто меня когда-то спас
Спокойной ночи
А ты сердце мое
Возвращайся ко мне

26.04
20.02
на табло с указанием поворотов бликуют красные фары машин, не могу отделаться от мысли о том, как прекрасно смотрелось бы почти риуальное сожжение кого-либо на костре, прямо на дороге, под этим вечерним дождевым небом.
человек тридцать вокруг, огонь отражается в лужах, дождь в свете фар, вокруг - руины многоэтажок, хаос бетонных джунглей.. тихий постапокалиптический праздник вознесения к небу - или падения в самый ад.
время на часах кашкая красивое. если загадаю - исполнится?

27.04
23.23
если это такой кармический урок, если в прошлый раз я где-то ошиблась, то что я могу ещё сделать такого в этот раз, чтобы не облажаться? расписаться в собственной "нежелезности"? так это никогда не работает. тем паче, что меня и так всё устраивает, а большего я не заслуживаю. и не только я, никому не нужны последствия моего словесного недержания.
в прошлый раз пережила и пережевала, и сейчас смогу.

если когда-нибудь, лет через пять это случится и в третий раз, я умру от смеха.

---

25/26

снилось, что бреду через бесконечное поле красных роз, острых, словно бы сделанных из бесчетного количества иголок. ужасно хочу спать, ноги сбиты в кровь, но откуда-то знаю, что если останусь ночевать здесь - никогда не выберусь, поэтому продолжаю вышагивать вперёд. натыкаюсь на речку с прозрачной водой, а когда перебираюсь на другой берег, понимаю, что розы кончились, раны уже не болят так сильно. разворачиваюсь - и падаю, и оказываюсь в кольце огромных змей, толщиной с меня каждая, штук пять, не меньше. лежу в этом кольце, пока они оплетают руки и ноги, ложатся поперёк меня, совсем не тяжёлые, ужасно уютные, словно плотное одеяло. чешуя на ощупь удивительная. проваливаюсь в сон, просыпаюсь в собственной кровати, чувствую под рукой всю ту же чешую (откуда-то знаю, что она совершенно чёрная), но там только кусочек чужой цацки, случайно свалившийся с полки над..
хороший сон.
нигде мне так не спокойно, как рядом с чешуйчатыми.

---

снился разговор про искусство, где я выступала едва ли не лектором, пытающимся донести до народных масс мысль о том, что произведением искусства может являться любая вещь и это прекрасно.
- мир красив изначально, это мы его уродуем, когда могли бы лишь улучшать.

снилось, как в пустой и пыльной мастерской с окнами на стройку тку огромный гобелен с садом, параллельно рассказывая одному знакомому музыканту какую-то бесконечную и ужасно грустную сказку.

снилось, что кусают в правую руку(хотя тут ведь как, выглядела она левой) по старым шрамам, предварительно долго выбирая место.
- чему ты так улыбаешься?
- вкусно. а ты?
- больно.

снился высокий холм с видом на заросшее кладбище и чья-то брошенная на нем машина. в багажнике лежали два ведра ягод, папка с документами (которые оказались аккордами к Дилану), складной стул и пакет с какой-то одеждой. ягоды кислые и вкусные, все юбки длинной с три меня.